Добрый день. Сегодня, 16 декабря, в 17.00 у меня должен был состояться сеанс педикюра у мастера Заварзиной Олеси. Мне нужен был не полный комплект педикюрных услуг – а только процедура убирания мозолей специальными дисками – зима-холода, больно ходить и всё такое. Ни окрашивание, ни снятие мне нужны не были. Месяца полтора назад мне всё это сделала...
Показать целиком
Добрый день. Сегодня, 16 декабря, в 17.00 у меня должен был состояться сеанс педикюра у мастера Заварзиной Олеси. Мне нужен был не полный комплект педикюрных услуг – а только процедура убирания мозолей специальными дисками – зима-холода, больно ходить и всё такое. Ни окрашивание, ни снятие мне нужны не были. Месяца полтора назад мне всё это сделала другая ваша мастерица и я осталась довольна.
Олеся обращалась со мной крайне некрасиво. Цокала, вздыхала непонятно над чем – сокрушалась, зачем я так коротко подрезаю ногти, и что так делать НЕЛЬЗЯ. (Затем, что я всю жизнь так делала и меня это устраивает, пришла я вообще за другим и сразу же об этом сказала). Сказала «вы их будто ненавидите, и какую-то месть им устраиваете за что-то». Простите, я точно на педикюр пришла? Препарирования своих душевных мотивов во время постригания ногтей я не заказывала. Всё было очень неприятно, холодно, через губу, как будто меня отчитывают за то, что я двойку из школы принесла. У меня напряжение росло с каждой секундой – а Олесе, видать, было ок-норм продолжать его нагнетать. Мы видели друг друга в первый раз – отчего такая неприязнь, я не понимаю.
Потом она взяла то ли пилочку, то ли ещё какой-то инструмент – я не знаю, мне самой уточнять, что ли, надо было, или всё же нужны комментарии? - и решила то ли подпилить мне ногти, то ли ещё что-то с ними сделать. Алё, гараж: я об этом не просила – я чётко объяснила в начале сеанса, что именно мне нужно. Нельзя делать с телом человека то, чего он не просил – напишите это где-нибудь у себя большими буквами, пожалуйста. Мне, вообще-то, ещё и больно было. Знаете, страшно, когда человек сначала тебя отчитывает, а потом подносит к тебе какой-то инструмент – кто его знает, что он им сделает?
Я решила спросить: «а вот это сейчас делать обязательно?», на что Олеся сказала «ну, их же надо подровнять – вы их так обрезали, я даже не знаю, что с ними делать теперь. Что, так оставить, что ли? Ноги-то тут при чём?» (Это, видимо, всё в ту же копилку «вы себя не любите, зачем же вы с собой так»). Алё, гараж-дубль 2: СДЕЛАТЬ НАДО БЫЛО ТОЛЬКО ТО, О ЧЁМ Я ПРОСИЛА. Да, оставить так, если не было сказано обратное – это не сложно и не требует усилий.
Мне стало крайне паршиво, и я сказала «знаете, я, наверное, лучше пойду, как-то мне некомфортно – я пришла на приём, а мне какие-то лекции читают», встала с кресла и начала одеваться. Олеся на мои слова отреагировала… а никак не отреагировала, она молча встала, выключила лампу и вышла из кабинета. Сидящая рядом с другой мастерицей клиентка в недоумении спросила «и что это такое было?». Присоединяюсь к вопросу – я тоже ни в зуб ногой, что это было. Вторая мастерица сказала ей, что уже несколько клиенток так ушли от Олеси, а потом обратилась ко мне и сказала «извините, что так получилось, она очень тяжёлый человек». Ну, тут такое дело - я как бы тоже человек не лёгкий (85 кг, знаете))), но тем не менее, как-то ухитряюсь у себя на работе работать с клиентами без вот таких вот отзывов потом.)
Я оделась, подошла к кассе и попросила перезаписать меня на другой день – это было сделано. Возможно, сотрудницы на кассе заметили, что я была в некотором ступоре, а может, и не заметили – я не знаю. У меня никто не поинтересовался, почему я хочу перенести приём, что случилось. Куда делась Олеся, выйдя из кабинета – я не знаю. В курсе ли произошедшей ситуации вообще кто-то, кроме нас четверых, которые были в кабинете на тот момент – я не знаю. Благодарю второго мастера за попытку сгладить ситуацию – единственный человек, который к этому какие-то усилия приложил, аллилуйя (не знаю её имени, к сожалению). Не понимаю: что Олеся до сих пор делает на рабочем месте, если с её стороны это не первый подобный случай, и уже не только клиенты – но и коллеги это признают?
Знаете, я считаю, что если человек принёс к тебе на приём своё тело (любую его часть), то с ним нужно обращаться максимально бережно. Вы не можете знать, чего ему это стоило. Для многих вопросы телесности болезненны. Человек вряд ли пришёл на педикюр за лекцией «вы просто ненавидите себя и мстите за это своим ногам» - или у вас Олеся подрабатывает психотерапевтом на полставки, я не поняла? (И каким-то стрёмным психотерапевтом, если уж на то пошло, в этой области такое тоже не приветствуется).
Если мастеру кажется, что человек не совсем правильно ухаживает за собой, есть куча вариантов, как можно поговорить об этом тактично – как минимум, для начала спросить, всегда ли он так делает, и пробовал ли другие способы когда-либо. (Я на педикюр во второй раз в жизни пришла, если что). Нельзя критиковать чужое тело с интонациями строгой училки, нельзя отчитывать и цокать. Погуглите «бодипозитив», ради всего святого, 2020 год на дворе, долбаный стыд просто говорить о таких вещах.
Я чувствительный человек и в следующий подобный раз просто сяду на диван в приёмной, начну рыдать, не успев выйти из салона (в отличие от сегодняшнего дня, сегодня успела), и всем заинтересовавшимся клиенткам громко объясню, как человека и его тело здесь могут полить помоями за его же деньги. (Как хорошо, что я ушла в начале сеанса, а то пришлось бы за эту несогласованную BDSM-сессию ещё и заплатить).
Вам не понравится, короче. Вряд ли в организации, получающей прибыль от оказания услуг, кто-то в таком заинтересован. Примите заранее какие-нибудь меры, чтобы такого не случилось, пожалуйста.